Детство и ранняя юность

   Короткая жизнь Владимира Дмитриевича Небылицына уложилась в отрезок времени между 21 августа 1930 года и 1 октября 1972 года. Немногим меньше половины своей жизни, первые 17 лет, он провел на Южном Урале, где он родился. При этом, если московский период его жизни, связанный со многими коллегами и друзьями, известен достаточно хорошо, то этого никак нельзя сказать о его детстве и годах ранней юности. Владимир Дмитриевич, всегда сдержанный и молчаливый, не был склонен рассказывать о себе.

    Между тем ранний период особенно значим в развитии личности, не зная его трудно составить полное представление о человеке.  Вот почему, готовя материалы к этой книге, осенью 1994 года я побывала в Челябинске в родительском доме Владимира Дмитриевича, встретилась с его матерью Нирсой Николаевной Небылицыной, школьным другом Михаилом Александровичем Никифоровым, побродила по городу, чтобы получить впечатление о нем.

     Конечно, мои впечатления относятся к сегодняшнему городу, к людям, живущим в нем сейчас, и многое изменилось с тех пор, когда там жил Володя Небылицын. Тем не менее оказавшийся в моих руках материал позволяет, мне кажется, почувствовать атмосферу прошедшего времени, заметить проявившиеся в детстве интересные черты характера ребенка, поразмышлять над обстоятельствами жизни, в которых он вырос. В этих материалах содержится нечто, что дает объяснение того, почему провинциальный мальчик, приехавший в столицу без родства, связей и средств, сумел по истечении сравнительно короткого времени так высоко подняться в науке и в глазах знавших его людей. Поэтому я бережно отнеслась даже к  мелким штрихам из событий прошлого, о которых узнала во время моей поездки. Эти штрихи красноречивы: “имеющий уши да услышит”.

    Нирса Николаевна, до замужества Емельянова, родилась на Южном Урале, помнит события гражданской войны в тех краях. Ее муж Дмитрий Гаврилович Небылицын, потомок уральских казаков, был участником этих событий. Когда они встретились в конце 20-х годов, он три года ждал ее. Она же не давала согласие на замужество до тех пор, пока не приготовила себе приданое. Была она с художественным талантом, имела голос и хороший музыкальный слух, пела под гитару народные песни, выступала на самодеятельной сцене.    

     Поженившись, они устроились жить в Троицке, небольшом городе Челябинской области. Условия были стесненные, вместе с другой семьей они жили в маленьком домике. В Троицке и родился первенец Владимир, в домашнем кругу - Вова. Затем семья переехала в Нижнекамск, где на свет появился второй сын Борис.

         Продвигаясь по службе, Дмитрий Гаврилович в 1937 г. был направлен в Челябинск для работы главным бухгалтером Челябинского политехнического института. Получили казенную квартиру - половину деревянного дома вблизи железнодорожного вокзала на Красногвардейской улице. В квартире были две комнаты, кухня, чулан. Возле дома - небольшой дворик, где Нирса Николаевна устроила небольшойо город и выращивала  горох, лук, морковь, немного картошки.

         Приобрели корову и какое-то время пришлось держать ее вместе с теленком в чулане. Корова не кормила семью, на проданные излишки молока покупали другие продукты. Семилетний Вова уже в этом возрасте стал помогать по хозяйству.   

   Рано стала проявляться незаурядность его характера. Был случай, когда он в 4 года в первый же день, как мама отвела его с братом в детский сад, ушел без спроса домой, прихватив с собой братишку. Причина была в том, что в саду ему не понравилось, а длинная незнакомая дорога через лес страха не вызвала.

         О брате он всегда заботился. Если ему одному доставалось что-то лакомое, немедленно спрашивал: "А Борьке?" Он рано почувствовал свою ответственность старшего, и одновременно свою независимость. Совсем малышкой, выходя из дома с матерью и братом, как правило, шел один впереди.

         Нирса Николаевна рассказала такой случай из дошкольного детства своих сыновей. Нужно было делать детям обязательные профилактические прививки. Врач и медсестра пришли на дом, а мальчики, узнав о прививках, забрались на печь и подняли невообразимый рев. Так и не удалось с ними справиться. А в прививках братья и в самом деле не нуждались, поскольку хорошая генетическая основа и суровая уральская закалка сделали их практически неподверженными болезням.

         Очень рано Володя стал проявлять интерес к умственным занятиям. К четырем годам  самостоятельно и даже непонятно при каких обстоятельствах он научился читать. Мать крайне удивилась, увидев однажды, что он осмысленно читает книгу, и сообщила пришедшему с работы отцу: "Вовка-то наш уже читать научился".

         К 8-ми годам - сроку, когда в то время дети начинали учиться в школе, - Володя не только бегло читал, но хорошо писал и считал. Его сразу перевели во 2-ой класс, где скоро он стал лучшим учеником.

         Но вот надвинулся грозный 41 год. Челябинск наполнился военными, формируются части для отправки на фронт. Призвали и отца, однако из-за хронической болезни уха его оставили в городе для работы в военкомате.

         Между тем жизнь братьев шла по своим правилам. Они дружили и с ребятами из соседних домов, из школы, участвовали в мальчишеских забавах, не всегда безопасных. Было у них увлечение кататься зимой по скользкой дороге, зацепившись  железным крюком за проезжающую машину. Мать однажды увидела в этом занятии других ребятишек и ужаснулась. Пришла домой и спрашивает сыновей: "Неужели и вы так катаетесь?" "Не бойся, мама, - отвечают они, - мы всегда цепляемся только за последний грузовик, за которым никто больше не едет.”

         Сначала Володя учился в так называемой смешанной школе, для мальчиков и девочек. В 1942 году школы разделились на мужские и женские. С 6-го класса Владимир оказался во 2-ой железнодорожной мужской школе. Отремонтированная и красивая она и теперь стоит в городе недалеко от Центрального вокзала.

      С 5-го класса Володя сидел за одной партой с Мишей Никифоровым (тем самым, которого я повстречала во время поездки в Челябинск и которому благодарна за рассказанные истории о школьном друге). Время их встречи относится к 1942 году. Это был трудный год для многих, в том числе для семьи Небылицыных. Шла Отечественная война, и победа была далека. Дмитрий Гаврилович призван на военную службу, мать приняла на себя многие тяготы военного быта. Положение семьи Никифоровых было в то время существенно лучше. Отец Миши работал ведущим инженером на Челябинском тракторном заводе, знаменитом ЧТЗ, выпускавшем во время войны так необходимые фронту боевые танки. Мишина мать, окончив педагогический институт, преподавала в школе английский язык. Семья занимала отдельную квартиру в большом каменном доме, что было редкостью для того времени . В семье была хорошая библиотека, оставшаяся еще от деда. В шкафах стояли собрания сочинений Толстого, Лермонтова, Чехова, других авторов.

         Володя подружился с Мишей не сразу, но с 6-го класса  они стали друзьями, и эта дружба, видимо, оказала на Володю значительное влияние. Стали бывать друг у друга дома. Для Володи особую привлекательность представляла библиотека. У Никифоровых он читал много и быстро, прочитал много книг, хорошо помнил прочитанное. Настолько увлекался чтением, что порой читал на ходу, идя от друга домой. Тогда, видимо, и была заложена его поражавшая впоследствии начитанность.

         Профессиональные возможности Мишиной мамы также привлекли внимание Володи. Он выразил желание учить вместе с Мишей английский язык (в школе у них был немецкий). Занятия Володе понравились, он учил язык со старанием и интересом. Часто его можно было видеть с учебником, как это сохранила старая фотография. Миша это увлечение не разделял. Английский язык остался любимым у Володи. Много позже, свободно владея языком, профессор В.Д.Небылицын успешно делал доклады на английском во время международных встреч.

         В школе любимыми предметами Володи Небылицына были литература и русский язык. Любовь к языку проявлялась в точном понимании слова, его происхождения, оттенков заложенного в нем смысла. В то время в школе были приняты контрольные диктанты, которые Володя любил, хорошо писал и еще успевал заглядывть в тетрадь к соседу, чтобы выявить его ошибки. Случалось, он отмечал ошибки учителей. Миша помнит, что однажды учительница неправильно написала на доске географическое название. Никто не обратил внимание, а Володя шепчет соседу: "Смотри, она ведь две ошибки в одном слове сделала".

         Поскольку интеллектуальные способности В.Небылицына хорошо известны, многие думают, что все школьные годы он учился блестяще. Однако это не совсем так. Сохранились любопытные документы, подлинные. Вот два из них: от 31 мая 1941г. N 255 (канун войны) и от 30 мая 1942г. N 17 (уже война). Это похвальные грамоты тех времен за отличные успехи и примерное поведение за 4-й и 5-й классы. А вот ведомость за 1943-1944 учебный год, за 7-й класс. Здесь картина не такая веселая. Первые две четверти отметки главным образом "пос" и "хор", в 3-й и 4-й четвертях дело получше. Зато "испытания" (экзамены) - все "5", годовые отметки тоже почти все "5". Неплохой материал для психологического анализа. Трудности в начале года (какие трудности? - война, нужда, надоело?), потом - волевой рывок, блестяще сданные экзамены и общий хороший итог. Есть еще одна интересная строка - "количество пропущенных учебных дней". В 1-й, 3-й и 4-й четвертях - по одному дню, во 2-й четверти - 0. В терпеливом трудолюбии Володе отказать нельзя было и тогда.

         Интересно отметить, что при "шатании" отметок слабыми местами в ведомостях оказывались обычно алгебра, геометрия, физика. Нирса Николаевна вспоминает фразу сына: "Мама, я не математик". Это достаточно удивительно, поскольку позднее в своей научной деятельности он как раз проявил математические способности. О наличии этих способностей говорит и сохранившаяся Грамота ученику 9-го класса школы N 2 г. Челябинска Небылицыну за успешное решение задач на пятой математической олимпиаде учащихся школ г. Челябинска.

         Вот еще один подлинный документ: Табель за 1945/46 уч. год, 9-й класс. Это - тетрадный лист "в клеточку", красиво оформленный самим учащимся. Здесь 1-я четверть тоже похуже, "3" по алгебре, "4" по поведению. Однако на экзаменах и в графе "годовые отметки" - все снова очень красиво, от "пятерок" рябит в глазах.

         Смотрим наконец копию аттестата зрелости от 27 июня 1947г. По всем предметам "5". Указывается, что Небылицын В.Д. награжден золотой медалью. Самое же главное в следующем: “золотой аттестат” давал его владельцу право на поступление в высшие учебные заведения Союза ССР без вступительных экзаменов.

         В жизни каждого человека, оканчивающего школу, “золотой аттестат” значил многое. И мы вернемся к вопросу о нем позднее. Сейчас же нужно отметить, что не одни академические успехи волновали юного В.Небылицына. Похоже, он увлекался спортом. С друзьями часто ходили на каток. Хотя своих коньков не было, их брали напрокат на катке. Занимались гантелями, накачивали мускулы и по возможности старались побольше есть сахара.

         А вот интересный подлинный документ (без даты):

ГРАМОТА

         Дорожный Совет добровольного спортивного общества "Локомотив" Южно-Уральской ж.д.

НАГРАЖДАЕТ:

         Тов. НЕБЫЛИЦЫНА - Челябинск, занявшего на Дорожной спартакиаде рабочей молодежи и школьников по группе юношей, по легкой атлетике - 1-е место по прыжкам в длину с разбега с результатом - 4м.72см.                                                               

         Свидетелями увлечения Володи спортом остались маленькие старые фотографии. Но в них много своей, исторической выразительности. На одной из них Володя в центре 2-го ряда, за юношей с кубком, на другой - он стоит 1-й слева. На первой фотографии обращают на себя внимание зрители, они видны на фотографии вверху, справа. Это люди в ватниках, зимних дешевых шапках. Таковы были "массы" тех времен. 

   Кроме спорта, Володя и Миша интересовались танцами. В школе был кружок модных в то время бальных танцев, где учили танцевать вальс, танго, факстрот, падекатр. Друзья записались и приходили на занятия  приодетыми в костюмы с галстуками. Ведь они уже чувствовали себя старшеклассниками, в присутствии девушек - мужчинами. Шел 1946 год, война позади, происходило трудное послевоенное выздоровление страны. Мальчики взрослели, у них появились подружки. И одна из них смотрит на нас с фотографии 1946 года рядом с юным Володей Небылицыным.

   Большое место в жизни Володи занимала музыка. Видимо, от матери он унаследовал музыкальность. Он любил слушать музыку, помнил много мелодий, часто насвистывал их. Приемников в то время в семьях не было, их реквизировали, “чтобы граждане зря не слушали злобную информацию”. Володя сам сделал адаптер, доставал пластинки. Особенно любил американский джаз. В доме друзей пробовал играть на пианино.

         Во время войны в городе были в моде почему-то ночные концерты, которые проходили в кинотеатрах. Перед большим залом к роялю выходили певцы, исполняли больше военный репертуар. Мальчиков интересовало и это. А еще больше - настоящий Малый театр, приехавший из Москвы в эвакуацию в Челябинск. Ухитрялись проникать в театральное помещение, охотно смотрели пьесы Островского. Вообще молодежная жизнь была активной. Город был не очень большой, знали многих сверстников. В летнее время "на колбасе" (т.е. снаружи переполненного трамвая) приезжали в центр города, гуляли по парку, подолгу сидели на парковых скамейках. В хорошую погоду купались в бывших каменоломнях. Они представляли собой большие выдолбы, где раньше добывали гранит; в них скапливалась грунтовая вода, хорошо прогревавшаяся, и купанье было отличное.

         Но вот наступила весна 1947 года, пришло время выпускных школьных экзаменов, окончание школы. По тогдашним правилам, первым экзаменом было сочинение. Отметка по этому предмету определяла многое. Только пятерка давала право на получение медали: золотой - с пятерками по всем остальным предметам и серебряной - с одной-двумя четверками по другим предметам. И Володя и Миша получили за сочинение пятерки. Писали на модную в то время тему о революционных демократах. Володино сочинение “ходило” впоследствии по городу как пособие для последующих   экзаменующихся поколений.

         Вслед за экзаменом по литературе промелькнули и все другие, и вот Володя Небылицын - золотой медалист, Миша Никифоров - серебряный (четверка по немецкому). Наступил торжественный выпускной вечер. Выпускники, их родители, девушки заполнили большой школьный зал. В президиуме - представители ГОРОНО, директор, учителя. Звучат речи, вручаются аттестаты зрелости. Работает школьный буфет. Повзрослевшие мальчики приглашают учителей к столу, угощают. Все разговоры о будущем, о поступлении в вузы.

         Володя Небылицын сначала хотел ехать в Ленинградский университет изучать филологию, он считал, что в этом городе самая лучшая в мире библиотека, но почему-то изменил намерение и послал документы на филологический факультет МГУ. Миша Никифоров направил свое заявление в МАИ. В середине августа  получены одинакового содержания ответы: "Вы зачислены, Вам предоставляется место в общежитии. Приезжайте 20 августа".

         Наступило время основательных сборов. Ехали надолго, может быть навсегда. Взяли с собой большой багаж, по сути все свои личные вещи, в том числе и теплую одежду. Вот уже куплены билеты, бесплацкартные, подешевле. Друзья ждут на перроне московский поезд, простой пассажирский, до Москвы ехать трое суток (в наши дни 36 часов). Вот он показался, приближается на тихом ходу, а ребята, рассчитав место остановки своего вагона, уже вскакивают на подножку, передают один другому вещи, бегут занимать верхние полки. На них и ехали трое суток. И уже поплыли и ожили за окнами географические названия: Миасс, Златоуст, Уфа, Куйбышев, Рязань... И наконец: "Поезд прибывает в столицу нашей Родины город Москву". Москва! Столица! Какая она?

         И тут настало время расстаться. Володя ехал на Стромынку, в общежитие МГУ, Миша - на Ленинградский проспект, в МАИ. "Прощай!" - "Прощай!" Позади остались годы школьной дружбы. В Москве они  встречались редко. Но молодое ухо еще не слышит печали в словах прощанья. Все впереди!

         С переездом в Москву связь с родным домом у Володи не прервалась. Он постоянно приезжал в Челябинск на каникулы, а позднее в отпуск, писал письма (они хранятся у Нирсы Николаевны), посылал матери посылки по почте. Он очень любил мать.

         Через два года после Володи и Боря уехал в Москву, стал учиться в МГУ на геологоразведочном факультете. Нирса Николаевна рассказывает, что во время учебы сыновей они с Дмитрием Гавриловичем отсылали в Москву весь заработок отца. Сами жили исключительно скромно за счет рукодельной работы Нирсы Николаевны, экономя на всем. Привычка к экономии стала второй натурой матери. "Если бы я не экономила, мои сыновья не учились бы в Московском университете." - говорит она.

         В заключение –  несколько слов о судьбе семьи Небылицыных.

         Дмитрий Гаврилович большую часть своей жизни оставался сотрудником Челябинского Политехнического Университета. При его активном участии построено новое здание на одной из главных улиц города - проспекте Ленина. Он умер в 1972 году от тяжелой онкологической болезни. Владимир Дмитриевич вместе с женой погиб в авиационной катастрофе - он тропился к умирающему отцу. Брат Борис, получив облучение, умер от сердечной недостаточности, не дожив до 60 лет. Его сын Евгений Борисович, инженер по образованию, с женой и двумя дочерьми живет в промышленном городе Миассе под Челябинском. Нирса Николаевна живет сейчас одна в небольшой двухкомнатной квартире недалеко от главного здания Челябинского политехнического университета. Она горячо любит своих правнучек Машу и Олю.

                                                                                              Т.Н.Ушакова