Логинова Н.А. Российская психология и ее восприятие в Казахстане

Н.А.Логинова

Российская психология и ее восприятие в Казахстане

Научное развитие Казахстана тесно связано с Россией. Это выражается в том, что немалое число ныне действующих казахстанских ученых, в том числе психологов, учились или защищали диссертации в России. Крупные научно-образовательные центры республики были созданы еще в 20-30-е годы при активном участии российских ученых, в частности, крупнейший вуз республики Казахский национальный университет им. аль-Фараби (КазНУ).

После распада СССР связи суверенного Казахстана с Россией не прервались. В Евразийском национальном университете (Астана) был открыт филиал Московского государственного университета. В ряде городов Казахстана действуют филиалы других российских вузов. Психологи Казахстана стремятся поддержать и укрепить научные связи с российскими коллегами. Так, в 2002 и 2005 были заключены договоры о сотрудничестве между факультетом философии и политологии КазНУ, где функционирует отделение психологии, и факультетом психологии СПбГУ. В 2006 году по инициативе психологов КазНУ подписан Меморандум о взаимопонимании между КазНУ и СПбГУ. В журнале «Вестник Казахского национального университета. Серия психологии и социологии» публикуются статьи российских психологов.

Очень велико влияние российской психологии на психологическое образование в Казахстане. Казахстанские государственные стандарты высшего психологического образования сходны с таковыми в России. В типовых программах по психологии в списках рекомендуемой литературы львиную долю занимают труды российских психологов прошлого и настоящего времени. Казахстанские университеты пользуются всеми доступными учебниками, изданными в России. Особенно значим учебник С.Л. Рубинштейна «Основы общей психологии».

Наиболее известными и влиятельными российскими психологами в Казахстане являются Б.Г. Ананьев, Л.С. Выготский, С.Л, Рубинштейн, А.Н. Леонтьев, П.Я. Гальперин, К.А. Абульханова, Б.В. Зейгарник, О.К. Тихомиров, М.И. Лисина. В сознании современного поколения психологов сложился определенный ранжир российских ученых. Этот ранжир мы выявляли несколько лет подряд, опрашивая студентов психологического отделения КазНУ. Его задают в учебно-воспитательном процессе преподаватели психологии, которые сами сформировались в традициях той или иной психологической школы России. Этот процесс не всегда целенаправлен, но, тем не менее, действенен. Те студенты, которые, например, пишут дипломные работы под руководством учеников Московской психологической школы, предпочитают теории Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева и меньше знают и ценят представителей Санкт-петербургской школы Б.Г. Ананьева и других направлений. Каждый преподаватель со своим профессиональным прошлым и научными симпатиями задает установку на восприятие научных произведений психологов той или иной школы. Эти установки по-разному сказываются на понимании «своих» и «чужих» авторов, т.е. тех, к школе которых читатель примыкает, симпатизирует или наоборот. Возникает своего рода «эффект ореола» по отношению научных текстов, принадлежащих тому или иному ученому.

В магистерской диссертации М.В. Шамгуловой, выполненной под нашим руководством, была поставлена цель изучить влияние эффекта ореола на восприятие психологами научно-психологических текстов. Предполагалось, что тексты «своих» авторов будут лучше восприниматься и выше оцениваться, нежели тексты «чужих» авторов. Была разработана схема эксперимента, где стимулом служили отрывки из произведений Московской и Ленинградской (Петербургской) школ, маркированные особым образом так, чтобы актуализировать сложившиеся еще в студенческие годы установки по отношению к авторам текстов. Для сравнения испытуемым предлагались и тексты малоизвестных психологов, неявной школьной принадлежности.

Для выявления характера установок по отношению к российским авторам были проведены психобиографические интервью, касающиеся истории профессионального обучения и разных влияний в ходе формирования научного мировоззрения психолога, его отношений к личности ученых тех или иных научных школ. Полученные психобиографические данные были соотнесены с особенностями восприятия и оценки психологических текстов, принадлежащих авторам из разных научных школ.

Мы исходим из того, что восприятие научного текста опосредуется отношением к личности автора в сознании читателя. Степень этого опосредование бывает настолько велика, что в некоторых случаях субъективное отношение к личности автора как бы перекрывает содержание текста и препятствует его адекватному восприятию. Мы предположили, что авторитет автора для читателя, сформированный в годы ученичества, влияет на восприятие и оценку его текста в разной степени в зависимости от уровня развития субъекта профессиональной деятельности.

В эксперименте участвовали 30 психологов. Из них 15 кандидатов и докторов наук (высокий уровень развития субъекта профессиональной деятельности), и 15 психологов, не занимающихся активно исследовательской работой и не имеющих ученой степени (более низкий уровень развития субъекта профессиональной деятельности). Тексты оценивались в 7-бальной шкале по 14 критериям, в частности, доступности, содержательности, оригинальности, логичности, абстрактности, стилистического оформления и др.

Суммарные оценки текстов в двух группах испытуемых оказались выше относительно текстов «своих» авторов, даже если это авторство ложное (подано под другой фамилией). Средняя оценка текстов, воспринятых как написанные «своими» равна 87,8 балла, а «чужими» - 57,75. При оценивании звучали такие «аргументы»: «Совсем не понимаю рассуждений ленинградцев…Ананьев и его ученики… уже бы определились, кем быть – физиологами, историками, биографами. Потому что они, кто угодно, но не психологи». Или: «Рубинштейн мне нравится. Его работа «Человек и мир» очень близка Выготскому», - говорит представитель школы Выготского. Психолог из школы Ананьева: «Не знаю, но мне кажется, что концепция Выготского именно культурно-историческая, а не психологическая».

Однако, в группе высоко профессиональных психологов степень предпочтения «своего» автора не так сильно отличается от оценки «чужого».

У «остепененных» средняя оценка «своих» равна 83,3 балла, а в группе «не остепененных» - 92,3. Таким образом, профессионалы высокого уровня («остепененные») меньше подвержены эффекту ореола при восприятии текста автора своей или чужой научной школы. Они более склонны оценивать текст на основе его содержания, а не просто по репутации автора. (Достоверность различий между двумя группами испытуемых значима по критериям Розенбаума и Манна-Уитни на уровне 0,01). «Не остепененные» не имеют выраженных научных взглядов, предпочитают ориентироваться в научной информации на основе субъективных отношений к автору. Как заявила одна из испытуемых, «если ученый мне не нравится, то ничего хорошего он не может написать».

По-своему интересен выявленный факт о том, что немаркированные, безымянные тексты всегда оценивались ниже именных (средняя = 53,7 против 87,8 «свои» и 57,75 «чужие»). Это несмотря на то, что среди безымянных наряду с текстами малоизвестных авторов находились тексты «своих» и «чужих» авторов – основателей школ. Вот характерные реплики испытуемых: «Нет, вы мне скажите, кто это? Я так не могу», «Как я могу оценить, не зная, кто это?». Если текст подан без имени автора, то подлинный текст «своего» автора испытуемые не опознают и оценивают даже несколько ниже, чем подлинный текст «чужого» ( 51,9 против 53,3 баллов в группе «остепененных», различия незначимы).

Полученные результаты подтверждают предположение о существовании эффекта ореола при восприятии и оценке научного текста профессиональными психологами. Этот эффект менее выражен у высоко квалифицированных психологов («остепененных»). Таким образом, социально-психологические факторы (авторитет ученого, его имя, известность) влияют на восприятие научного текста профессионалами, а их личные предпочтения являются продуктом жизненного пути, связанного с той или иной научной школой.